В последние  годы мировая  экономика  переживает сильный  инфляционный шок, который  не был спрогнозирован ведущими  аналитическими цент­рами  и центральными банками. В результате темпы инфляции в развитых странах  превысили многолетние  максимумы  и значительно выросли  в странах с формирующимся рынком, для которых  инфляционные шоки такой интенсивности  более привычны. Что послужило причиной  инфляционной волны 2021-2022  гг. и почему  она оказалась неожиданной? Анализ  показывает, что основным  фактором инфляции стало  быстрое  восстановление совокупного спроса  в условиях сократившегося совокупного  предложения, на котором негативно  сказались карантинные ограничения и нарушения в цепочках поставок. Значительный вклад  в глобальную инфляцию внесло  удорожание продовольствия и топлива. Беспрецедентные по масштабам  бюджетные стимулы, поддержанные вливанием  ликвидности со стороны  центральных банков, стали важным  фактором расширения спроса и ускорения инфляции. Решительный переход  к ультрамягкой монетарной  и фискальной политике во многом объясняется тем, что на протяжении предыдущего десятилетия инфляция в развитых странах  оставалась ниже  целевого  уровня, несмотря  на  постоянное  стимулирование. В статье  рассмотрены основные  причины, по которым  центральные банки  сохраняли мягкую  политику  даже после  того, как  инфляция значительно превысила таргетируемые уровни. Охарактеризованы сценарии  возможного развития событий, включая стаг­фляционный, а также  факторы их реализации.

Очередной экономический кризис вынуждает макроэкономистов пересматривать свои модели. Денежно­-кредитная политика  не исключение. Вследствие «Великой рецессии»  2007-2009  гг. и пандемии COVID­19 в 2020-2021  гг. им пришлось  по­-новому оценить модели денежно­-кредитной политики, лежащие в основе решений  центрального банка  о краткосрочной процентной  ставке. Большинство таких  моделей  опираются  на принципы новой  кейнсианской теории. Исходя из ряда  теоретических предположений и упрощений, набор уравнений приводит  к определенным модельным  выводам. В 2020­-е годы идет активная работа  по пересмотру  новых  кейнсианских моделей. Среди основных  улучшений  можно выделить  моделирование финансового сектора; замену  рациональных ожиданий на их альтернативы, а также  репрезентативных экономических агентов на гетерогенных; поиск микроэкономических обоснований  допущений  и моделирование налогово­-бюджетной политики.

В 2022 г. политика  внесла  значительные коррективы в индивидуальные хозяйственные планы  сотен миллионов людей  по всему миру. На  этом фоне  снова набирает  популярность идея отраслевого государственного регулирования в  качестве  средства  преодоления возникших шоков. Однако насколько эффективен такой механизм  координации усилий  для  адаптации к изменениям? Проанализированы две модели  человека: предпринимателя неоавстрийской исследовательской традиции  и ограниченно рационального человека  в теории трансакционных издержек. По итогам анализа реконструирован процесс адаптации рынка  (или отрасли) к шоку с помощью формализованной  модели на базе теории игр. Модель  позволяет продемонстрировать две ключевые  информационные проблемы  адаптации к изменениям: ограниченную  рациональность индивидов  и их неоднородность с точки  зрения «предпринимательской бдительности». Для отраслевой политики  это означает целесообразность постоянного  сравнения выгод и издержек от регуляторного вмешательства в шоковый  период с учетом преимущества предпринимателей перед  регулятором в сборе и использовании рассеянного знания.

Представлены теоретические и эмпирические свидетельства того, что нарративный анализ  в экономике  не является составной частью качественных исследований и совместим  с методологией  количественных исследований. Развитие методов  сбора  и обработки  данных  является одним из значимых направлений как эмпирических, так и теоретических исследований в экономической  науке. Особую  важность  этому направлению придает  последовательное расширение учета социальных факторов в изучении  процессов  принятия решений  на микро- и макроуровне. Нарративная экономическая теория, возникшая и развивающаяся в последнее  десятилетие, является составной частью этого направления. Предложена и обоснована  методика эмпирического анализа нарративов, рассматриваемых как источники  количественной информации, которая  используется при  принятии решений. Это отличает  ее от методов нарративного анализа, применяемого в качественных исследованиях в социальных науках, хотя  в литературе они не всегда  разграничиваются. Методика предполагает поиск частоты встречаемости различных словосочетаний  в интернете  с анализом интервью, что существенно  сокращает время и усилия, необходимые для  поиска  и анализа информации о социальных факторах. Методика опробована на примере анализа нарративов, характеризующих персональные предпринимательские сети, какая-либо статистическая информация о которых  не собирается, хотя  сами сети играют  важную  роль в формировании новых малых предприятий. Результаты анализа показывают, что методика  позволяет получать  полезные  количественные данные о такого рода  объектах  экономического исследования.

Рассматриваются некоторые  последствия присоединения России к Всемирной  торговой организации (ВТО). Если в период переговоров о вступлении в ВТО  и в первые  годы после вступления о его выгодах и издержках велась широкая дискуссия, то в дальнейшем фактические последствия почти не обсуждались. В работе оценено, насколько сбылись  ожидания от вступления нашей  страны  в ВТО  применительно к объемам  торговых  потоков. Исходя из анализа панельных данных о мировой  торговле  за 2000-2019  гг. (эконометрическая модель  на основе  гравитационной модели  внешней  торговли) установлено, что вступление  в ВТО в конечном счете оказалось позитивным для российской внешней  торговли, однако  этот эффект был нивелирован ростом политической напряженности с 2014 г. Наиболее явные положительные экономические последствия от присоединения к ВТО для экспортеров товаров  низких  переделов. Справедлива критика  участия  в ВТО  со стороны  машиностроителей: хотя они оказываются среди бенефициаров, эффекты для  экспорта  и импорта  сопоставимы.

Некоторые институты  могут ограничивать или стимулировать деловую активность  населения на протяжении столетий, что сказывается на долгосрочном  экономическом росте. Для  оценки  подобного  влияния на уровне регионов России собраны и обработаны исторические данные о распределении крепостных, создании  университетов и о деловой  активности  за более чем вековой период. Под последней  понимаются  различные прямые  и косвенные оценки вовлеченности населения в предпринимательство: купечество, нэпманы, кооперативы, малый  бизнес  и др. Хотя  география деловой  активности постоянно  менялась, могут быть выделены  относительно устойчивые  центры (Москва, Санкт-Петербург, юг Дальнего Востока) и периферия (некоторые регионы  Северного  Кавказа, Центрального Черноземья и Поволжья). Эконометрические расчеты  подтверждают наличие  связи  между  современной плотностью  малого  бизнеса  в регионах  России  и плотностью  кооперативов в позднесоветский период;  однозначно установить  связь  с занятостью в торговле  в период  нэпа не удалось, а связь  с плотностью  торговых  предприятий  к 1970­-м годам исчезает  по мере укрепления плановой  экономики. Связь  с купечеством  неоднозначная: только  в некоторых регионах  подобная предпринимательская культура не была  утрачена. Выделены три основных канала  влияния исторического уровня  деловой  активности  на современный: географический, функциональный и социокультурный. Согласно  расчетам, более раннее  возникновение университетов способствовало распространению деловой  культуры в регионах  и могло стимулировать появление более инклюзивных институтов, а крепостное  право  как  экстрактивный институт могло ограничивать стимулы к предпринимательству. Даже  после кардинальной смены политического и экономического режима  влияние  институтов  на деловую  активность  может сохраняться.

Среди крупномасштабных процессов, нанесших  наибольший ущерб экономике и населению  России  в 1990-е годы и ощутимо подорвавших престиж реформаторов, особое место занимали неплатежи. В течение многих лет правительство, администрация президента и бизнес стремились  минимизировать их негативное  влияние  (автору настоящей  статьи  пришлось  в этом активно участвовать). В статье  отражены масштаб, глубина  и продолжительность этого феномена,  проанализированы  представленные в научной  литературе описания  его причин  и способов  преодоления, предложено собственное понимание  причин  и реальных механизмов решения  этой проблемы, сформулированы дополнения к исходной  концепции  рыночного  реформирования, разработанной группой  московских и ленинградских ученых  во второй половине  1980-х  годов.